Полезная информация

Конституционный Суд Российской Федерации 12 апреля 2016 года принял постановление № 10-П «По делу о проверке конституционности положений части 1 ст.169, частей 4 и 7 ст. 170, ст.179 Жилищного кодекса Российской Федерации в связи с запросами групп депутатов Государственной Думы».

 В данном постановлении КС признал не противоречащим Конституции России обязанность собственников жилых помещений в многоквартирных домах уплачивать ежемесячные взносы на капитальный ремонт общего имущества в этих домах. Но в то же время Суд порекомендовал федеральному законодателю уточнить порядок исполнения властями обязательства по ремонту домов, требовавших капитального ремонта на момент приватизации жилья.

13 апреля 2016 года Президиум Верховного Суда РФ дал разъяснения, что арест в качестве обеспечительной меры принадлежащего полностью или в части должнику-гражданину жилого помещения, являющегося единственно пригодным для постоянного проживания самого должника и членов его семьи, равно как и установление запрета на распоряжение этим имуществом, включая запрет на вселение и регистрацию иных лиц, сами по себе не могут быть признаны незаконными, если указанные меры приняты судебным приставом-исполнителем в целях воспрепятствования должнику распорядиться данным имуществом в ущерб интересам взыскателя (кассационное определение Верховного Суда РФ по делу №78-КГ 15-42).

.

КС РФ признал невозможным исполнение постановления ЕСПЧ по делу «Анчугов и Гладков против России» в части общих мер, предполагающих внесение в российскую правовую систему изменений, которые позволяли бы ограничивать в избирательных правах не всех осужденных, содержащихся в местах лишения свободы. Предписание статьи 32 (часть 3) Конституции РФ носит императивный характер и распространяется на всех таких осужденных. КС РФ признал невозможным исполнение мер индивидуального характера в отношении граждан Анчугова (осужден за убийство, кражи, мошенничество) и Гладкова (осужден за убийство, разбой, участие в организованной преступной группе), которые были приговорены к смертной казни, замененной впоследствии 15-ю годами лишения свободы. Они были осуждены  за совершение особо тяжких преступлений, а, значит, заведомо не могли рассчитывать на доступ к активному избирательному праву ни по Конституции РФ, ни по международным правовым стандартам.